Открытие нового сезона в Национальной филармонии Украины (17.09.2010)

Торжественный концерт, приуроченный к открытию 147-го сезона Национальной филармонии Украины, объединил 200-летие Ф. Шопена и 150-летие Г. Малера. Очередной филармонический сезон по уже сложившейся традиции был открыт программой, ориентированной как на почитателей сольного исполнения, так и на ценителей симфонической музыки.

Своим красочным звучанием порадовали публику тонкий российский пианист Павел Нерсесьян и Симфонический оркестр Национальной филармонии Украины.

В первом отделении концерта зрители услышали Павла Нерсесьяна, уже зарекомендовавшего себя украинскому зрителю, выступая как с ансамблем (в составе московского Государственного струнного квартета им. Михаила Глинки), так и сольно. Уже по первым нотам стало понятно, что Павел Нерсесьян - владеет редким для представителей музыкального олимпа интровертным типом игры, достоинством которой является вкрадчивость интонаций, детализация фраз и шепот мелодий. Вместе с этим он является отменным психологом, способным к легкому и незаметному вхождению в личное пространство зрителя и волнению слуха и души отменными рояльными ласками.

Во втором отделении на торжественном концерте, почти без каких - либо сюрпризов, выступил оркестр Национальной филармонии, возглавляемый Николаем Дядюрой. Музыкантами была исполнена знаменитая Первая симфония композитора Густава Малера. Оркестр начал репетиции еще в конце прошлого сезона. Они стремились к выучиванию почти наизусть хитросплетенных оркестровых линий. Возможно, в связи с этим, изначально было чувство некоторой пережатости звучания: оркестр подчеркнуто старательно играл свои партии, таким образом, будто принимал участие в конкурсе, главным критерием которого была точность исполнения. Но со временем музыканты обрели больше уверенности в себе и превратили окончание симфонии в настоящий триумф. Дирижер отличился огромным количеством новых жестов и подвижной мимикой, а окончательно укрепил успех вытребованным аудиторией бисом - «Славянским танцем» Антонина Дворжака.

Статья в "Известия Казахстана" 09.06.2010

Как и хорошее вино, классика требует выдержки

Редко теперь звучит в Алматы классика в исполнении именитых зарубежных гостей. А потому выступление в зале Казахской национальной консерватории им. Курмангазы известного пианиста, заслуженного артиста России Павла Нерсесьяна стало событием знаменательным и праздничным. 
Впервые алматинцы встретились с маэстро полтора года назад, когда Павел Тигранович был членом жюри IV Международного конкурса пианистов в Алматы. Этот интересный, самобытный музыкант ведет насыщенную концертную деятельность в России и других странах, совмещая ее с преподаванием. В этот раз профессор Московской государственной консерватории им. Чайковского и лауреат международных конкурсов имени Бетховена в Вене, Паломы О’Ши в Сантандере, конкурсов в Токио и в Дублине провел мастер-классы для студентов консерватории и дал сольный концерт в южной столице Казахстана. 
Аудитория на нем была преимущественно консерваторской. Зал не был заполнен целиком, но пустые кресла компенсировались чутким взаимопониманием пианиста и слушателей, возникшим с первыми звуками рояля. Программа началась с багателей Бетховена. Лицо музыканта бесстрастно, он очень прямо сидит за инструментом, длинные пальцы слегка касаются клавиш. Концовка каждой пьесы рельефно выделена, и почти без паузы вступает следующая пьеса. С детства знакомой и беспощадно эксплуатируемой «Лунной сонате» великого венского классика Нерсесьян возвращает естественную красоту, исполнив ее изысканно и современно. Отвечая на аплодисменты, музыкант, застывает на несколько секунд в глубоком поклоне. И эта манера кланяться, старомодная вежливость, доброжелательность так же искренни, как и его музыка. 
После антракта пианист исполнил вальс-фантазию Глинки, отрешенно, словно со стороны, прислушиваясь к мелодичной светлой лирике. В завершении программы концерта прозвучали «Симфонические этюды» Шумана, одно из самых сложных произведений композитора. Павел Нерсесьян блестяще управлял изменчивой живой стихией музыки, виртуозно подчиняя множество ее образов и эмоций единому замыслу. 
Когда после концерта студенты и педагоги поздравляли московского гостя, одна дама сказала ему: «Этот концерт я буду помнить всю жизнь». А на сайте пианиста в гостевой книге я нашла свежий алматинский след. «Здравствуйте, Павел Тигранович! Большое спасибо вам за прекрасные уроки подлинного мастерства, за потрясающий концерт. Очень надеюсь, что это только начало вашего сотрудничества с казахстанскими коллегами!» – гласит отзыв. 
Доброжелательно и просто, как и играл, Павел Нерсесьян ответил на мои вопросы. 
– К вам рано пришла слава. Как вы к ней относитесь? 
– Кто-то, наверное, считает, что никакой славы у меня нет, а кто-то другой – что у меня большая слава. А я к ней никак не отношусь, я ее особенно не чувствую. 
– У вас бывают взлеты и падения? Как вы преодолеваете кризисы? 
– Иногда не очень удачно сыграешь концерт и чувствуешь, что это – падение. А на следующий день выступишь лучше – вот и взлет. Когда много работы, как будто происходит взлет. Но когда ее слишком много – это плохо. Вот сейчас у меня именно такой период. 
– Как вы совмещаете концертную и преподавательскую деятельность? 
– Плохо я совмещаю. (Смеется.) Студенты, естественно, недовольны, они требуют большего. Но я не могу отказываться от концертов, потому что один раз откажешься – и все. 
– Есть ли у вас еще какие-то увлечения кроме музыки? 
– Да на них просто нет времени. Когда-то занимался моделированием, мне очень нравились все эти паровозики, железные дороги. И до сих пор – прилипаю к витрине, если это вижу. Но на это нет времени, и это очень дорогое удовольствие. А еще люблю по грибы ходить. 
– Что классическая музыка дает людям? В каком она состоянии – умирает или живет? 
– Она дает очень многое людям, если они имеют опыт слушания. Для некоторых это составляет всю жизнь. Что касается того, умирает ли она… Чтобы понять вкус хорошего вина, нужно много лет. То же самое с классикой. Неважное, дешевое вино, пиво – это то, что в основном звучит. И оно не всегда плохое. Оно бывает и вкусно, но не требует никакой выдержки. А классическая музыка требует и времени, и специального развития, и вкуса. Могу честно сказать, что будучи музыкальным мальчиком, свое первое музыкальное впечатление я получил только в классе четвертом. А до этого ничего особенного не было…

Рецензия на концерт в Костроме (21.12.2009)

КЛАССИКА КРУПНЫМ ПЛАНОМ

Еще и месяца не прошло, как в нашем городе отгремел масштабный музыкальный форум «Кострома симфоническая», посвященный 10-летию оркестра Павла Герштейна и ставший одним из самых значительных культурных событий уходящего года, а коллектив Костромского симфонического оркестра уже представил на суд взыскательной слушательской аудитории новую концертную программу. В ней принял участие лауреат Международных конкурсов, профессор Московской государственной консерватории им. П.И.Чайковского Павел Нерсесьян.

Достичь высокого уровня исполнительского мастерства не просто. Еще сложнее – его удержать. Концертом, прошедшим 21 декабря в зале областной филармонии, оркестр П.Герштейна в очередной раз подтвердил свой статус профессионального коллектива, прекрасно владеющего всем арсеналом исполнительских средств и обладающего богатой художественной палитрой. «Сегодня трудно встретить на периферии коллектив такого уровня, – поделился своими впечатлениями П. Нерсесьян, – На репетициях с оркестром прекрасно работают. И это слышно. Здесь царит дух творчества и сотрудничества. Сама по себе установка, что, если мы хотим что-то сделать, то должны это сделать хорошо, мне очень импонирует».

Разные по стилю и содержанию произведения – Второй фортепианный концерт С.С.Прокофьева и Вторая симфония И. Брамса – оставили исключительно цельное впечатление своим светлым, оптимистичным настроением, убедительно и ярко воссозданным в тот вечер солистом, дирижером и оркестром.

Игра П. Нерсесьяна, подкупающая слушателей органичным сочетанием творческой зрелости и артистической свободы, блестящей техники и эмоциональности, не могла оставить публику равнодушной. Особенно ярко свои исполнительские возможности пианист продемонстрировал в грандиозной по своим масштабам, напряженной каденции первой части, выросшей из интонаций начальной темы концерта, в скерцо, потребовавшем от исполнителя безупречной артикуляционной четкости, и в крайних стремительных разделах финала.

Отличное владение искусством оркестрового сопровождения показал П. Герштейн. Дирижер тонко ощутил особенности интерпретации П. Нерсесьяна, который сосредоточил внимание слушателей в первую очередь на лирических образах прокофьевского опуса и ироническом, гротескном начале, воплощенном в побочной теме первой части и в интермеццо (третьей части) концерта. После выступления восторженные слушатели долго не хотели отпускать музыкантов со сцены. Многочисленные поклонники русского фортепианного искусства были единодушны во мнении: «Ни у одного из гастролирующих солистов костромской “Steinwey” еще не звучал так выразительно, как у этого блистательного пианиста!»

Каковы же музыкальные предпочтения П. Нерсесьяна? Сочинения каких авторов неизменно присутствуют в его репертуаре, и какие произведения есть в фонотеке музыканта? Вот как отвечает на эти вопросы сам пианист: «Все, что мы играем, «просеяно» многими годами концертной практики и любовью слушателей. Таким сочинением, востребованным исполнителями многих стран мира является и прозвучавший сегодня Второй концерт Прокофьева. Он очень мощный по впечатлению, которое производит на публику. Я его давно играю и очень люблю… Жизнь коротка, поэтому все время стремишься включить в репертуар что-то яркое, новое. К сожалению, современные композиторы не слышат фортепиано в качестве инструмента, который выразит их новые идеи. Оркестр, хор, что угодно, только не фортепиано, которое связано, прежде всего, с романтической традицией, идеей героя на сцене против толпы. Именно поэтому центром фортепианного репертуара до сих пор остаются произведения композиторов-романтиков. Как слушатель я предпочитаю музыку оперную и вокальную. К примеру, Брамса я люблю отнюдь не фортепианного, а симфонического …».

Исполнение симфонии И. Брамса во втором отделении концерта привлекло стройностью и образно-смысловой ясностью. Особенно выразительно прозвучала первая часть,

воскресившая в памяти слушателей лучшие страницы симфоний двух других знаменитых венцев – Й. Гайдна и Ф. Шуберта. Волей и необычайной энергетикой были проникнуты многие эпизоды финала.

Видимо становится доброй традицией, что с оркестром П. Герштейна выступают только лучшие пианисты нашего времени. Так, в открытии сезона принял участие солист Московской Государственной Академической филармонии, преподаватель Московской государственной консерватории им. П.И. Чайковского Михаил Лидский, в концертах фестиваля на одну сцену с оркестром вышли Народный артист России Дмитрий Башкиров, Народный артист СССР Николай Петров и Заслуженный артист России Александр Гиндин. Остается надеяться, что в наступающем году костромских меломанов ожидают новые не менее интригующие встречи со многими выдающимися представителями отечественной фортепианной традиции.

Виктория Рогожникова, музыковед, кандидат искусствоведения

Интервью газете "Новгород" (14.05.2009)

Павел Нерсесьян: «Пианист большого зала – явление уходящее»

Автор: Елена ВИТОЛЬ

Его игру хочется слушать с закрытыми глазами – безэмоциональное поведение за инструментом компенсирует целая палитра эмоций в исполнительстве. Еще Павел Нерсесьян известен как интереснейший интерпретатор, под руками которого даже самое «заезженное» произведение классического репертуара  расцвечивается новыми красками. На концерте в Новгороде одним из таких открытий для слушателей стала «Лунная соната» Бетховена: привычно-подвижная вторая часть у Нерсесьяна превратилась в задумчивую и меланхоличную, а энергично-суровая третья засверкала настоящей восточной страстью – казалось, от клавиатуры искры летят.

– Павел Тигранович, некоторые московские критики относятся к Вашему творчеству неоднозначно. Это ранит или стимулирует?

– Недовольные и заскучавшие есть всегда. Но, конечно, приятно, когда твое творчество нравится, его понимают. Для этого я должен своим исполнением доказать необходимость каждой ноты в произведении, показать его внутреннюю жизнь, а это процесс неблагодарный. Поэтому, когда после концерта люди подходят и говорят: «Знаете, вы открыли для меня это произведение!» – это самая дорогая похвала.

– Зачем известному музыканту, привыкшему к большим концертным залам, выступление в Новгороде буквально для нескольких десятков человек?

– Я вообще убежден, что пианист большого зала – явление уходящее. Фортепианные произведения Шопена, Бетховена не создавались для арены. Это была эпоха салонного исполнения, ведь только в небольшом зале сохраняется некая интимность, особая связь между музыкантом и слушателем. Конечно, есть много пианистов, предпочитающих огромные залы, наплыв  публики. Но мне приятнее говорить с каждым слушателем на равных.

– Многие деятели культуры выступают против «американизации» отечественного искусства. А Вы, один из ведущих пианистов страны, участвовали в американском проекте, который называют самым лучшим комедийным балетом XX века...

– Но это действительно замечательное, очень смешное зрелище! Одноактный балет «Концерт» на музыку Шопена поставил Джером Роббинс – ученик и коллега Джорджа Баланчина, звезда Бродвея. Для меня это была возможность впервые в жизни побыть актером. Сюжет балета следующий: зрители самых разных типажей – эстет, старая дева, культурная дамочка со скучающим мужем, «ботаник»  и т. д, приходят на фортепианный концерт. По ходу они погружаются в фантазии – муж-подкаблучник мечтает об убийстве жены, «ботаник» воображает себя героем, балерина пускается в импровизацию... А я изображаю пианиста, бросающего на расшалившуюся публику разгневанные взгляды, а под конец вообще пытаюсь отловить их сачком. Играя в этом спектакле, я получал огромное удовольствие – он как бы разбил мой ежедневный привычный путь и увел  в другое измерение. Я настолько уходил в роль, что даже не боялся выступать.

– И чего же боится такой виртуоз, как Вы?

– Боюсь  помарок в игре – обидно, когда это случается. Или вдруг что-то помешает и прервет ткань произведения, в которую я погружаюсь... Я всегда очень волнуюсь перед выступлением.

– Некоторые артисты могут позволить себе выступить в провинции вполсилы. Вы считаете это приемлемым?

– Для себя – однозначно нет. Я никогда не делаю себе поблажек. Всегда отдаюсь выступлению целиком.

– А вообще, «звезда» имеет право на капризы?

– Да, такой тип артистов есть: им, чтобы хорошо выступить, нужно перед концертом от души поскандалить. Конечно, это мучительно для окружающих, но если при этом на сцене они – боги, то, наверное, можно постараться на остальное закрыть глаза.

– Один из самых известных молодых пианистов Денис Мацуев – ученик класса профессора Доренского, а стало быть, и Ваш. Многие осуждают его за участие в светских тусовках, выступления в легковесных телевизионных программах, усматривая в этом саморекламу.

– Помимо музыкального, у Дениса есть еще один редкостный талант – коммуникабельность. Его приоритетов в исполнительстве не разделяю, и он это знает. Но он очень требователен к себе, гибок, невероятно умен, а главное – никогда не бывает недоволен, невнимателен, неучтив. И потом, в нашей профессии нужны люди, которых знает начальство, это бывает очень полезно. Так уж пусть лучше оно знает Мацуева, чем Баскова.

– Басков, однако, поет с Монсеррат Кабалье!

– Это ни о чем не говорит – в хорошем зале его не слышно. Что касается Кабалье, когда-то она была лучшей певицей в мире и я ее очень любил, но со временем она стала петь все хуже и хуже. Возможно, это прозвучит зло, но, по-моему, они с Басковым ухватились друг за друга, потому что оба боялись неуспеха.

– Налицо массовое падение интереса к классическому искусству. Вас это беспокоит?

– Как исполнителя – да. Но больше меня огорчает другое. Сегодня мы посетили ваш музей в кремле. Коллекция сказочная, можно изучать историю отечественной культуры. Но... в музее мы были одни! Вот это явление меня очень беспокоит.

Огорчает падение уровня образования в музыкальных школах – ведь оно было лучшим в мире. Я 23 года преподаю в консерватории и не устаю восхищаться, какая у нас талантливая молодежь. Но, к примеру, мне рассказывали, что в Иркутске музыкальные школы практически «оголились» – учителя подались на заработки в Китай! К сожалению, не знаю, как обстоит с этим в Новгороде...

– Международный конкурс юных пианистов имени Рахманинова здорово поднял планку и подстегнул наши школы.

– В таком случае вам чрезвычайно повезло, что есть такие люди, как руководитель Центра музыкальной культуры имени Рахманинова Любовь Дериглазова и ее соратники. Иногда даже два человека могут изменить культурный фон города. Поверьте, от энтузиастов в нашей жизни зависит очень многое!