Рецензия на "Трибуне молодого журналиста"
Послание
№ 4 (174), апрель 2018
3 апреля в Большом зале состоялся сольный концерт заслуженного артиста России, профессора Павла Нерсесьяна (фортепиано). В программу вошли произведения всеми любимых композиторов-романтиков – Фридерика Шопена и Роберта Шумана, которые в исполнении Нерсесьяна приобрели неповторимое звучание.
3 апреля в Большом зале состоялся сольный концерт заслуженного артиста России, профессора Павла Нерсесьяна (фортепиано). В программу вошли произведения всеми любимых композиторов-романтиков – Фридерика Шопена и Роберта Шумана, которые в исполнении Нерсесьяна приобрели неповторимое звучание.
Для Нерсесьяна всегда важен образ – живой, цельный, предельно концентрированный и прекрасно сконструированный, сильный и убедительный. Что бы он ни играл, его концепции всегда говорят о самом главном, без излишеств, отвлекающих от создания художественной картины.
Пианист открыл концерт тремя Ноктюрнами Шопена (оp. 15). Это был восторженный гимн весне – особенно пленительно звучал Ноктюрн фа-диез мажор со своими «ручейками» мелких нот. На краю сцены поставили цветы на манер живой изгороди: все вместе производило очень приятное впечатление свежести и обновления окружающей природы. Ноктюрн соль минор напомнил о теме романтического странника (der Wanderer), путника, идущего навстречу природе. Весьма тихо, прозрачно Павел Нерсесьян исполнил хорал, который в конце достиг поистине бетховенской глубины.
Вечер продолжили Симфонические этюды Шумана (оp. 13) – повествование о пути и становлении романтической личности. Нерсесьян сыграл Симфонические этюды с дополнительными фрагментами, благодаря чему получилась четко очерченная трехчастная форма (середина – этюд №8 и четыре дополнительных номера). Этим грустным, полным тревоги образам были противопоставлены другие минорные эпизоды – настоящее фантастическое скерцо и финал, который Нерсесьян начал на paino, что лишь усилило могучее движение к итоговому торжеству. И после такого финала откровением стал последний лирический номер, воспринимавшийся как всеобщее примирение, успокоение.
«Детские сцены» Шумана во втором отделении были исполнены очень веско, убедительно. Нерсесьян не выводил изобразительность, программность на передний план, однако пьесы прозвучали живо и непринужденно.
Грандиозное окончание концерта в виде Третьей сонаты Шопена пианист провел на одном дыхании. Было очень приятно слышать это сочинение без «общих мест» и штампов. О мужестве, которым столь часто пренебрегают в музыке Шопена, говорил еще Альфред Корто. Но игра Нерсесьяна оказалась не лишена мужества, энергии, которая пронизывала вершины шопеновской лирики (например, побочную партию первой части или си-мажорное Largo).
Павел Нерсесьян говорит: «Нужно подготовить выступление как поэтическое послание, информацию. Очень важно музыку подать как сюжет». Возможно, именно поэтому интерпретации этого музыканта всегда очень осмысленны, информативны и содержательны, а в его игре ощущается высокая этическая ответственность музыканта перед слушателем.
Степан Игнатьев